МИРКИНА Зинаида | Поэзия XX века | Антология Нефертити

Зинаида МИРКИНА


«В часы блужданий без дорог…»

В часы блужданий без дорог,
утраты горькой,
что может дать молчащий Бог?
Себя — и только.
Что может дать душе ольха,
склонясь к рябине?
Покой серебряного мха
и тёмных линий.
Стволы, увитые плющом,
небес просветы...
Ты хочешь что-нибудь ещё?
А есть лишь это.
И бьются бедные слова
о бедность истин,
и покрывается трава
слезами листьев.
Их медленным круженьем весь
простор укачен.
Твоё бессмертие вот здесь
молчит и плачет.
В часы блуждании без дорог,
утраты горькой
что может дать молчащий Бог?
Себя — и только.
Но для тебя Он слишком прост, —
душа мечтала
о большем... От земли до звёзд
ужели мало?

«И вдруг...»

И вдруг...
О, это вспыхнувшее "вдруг"!
О, эта перевёрнутость Вселенной!
Какой Амур натягивает лук,
Чтоб это сердце поразить мгновенно?
Был день как день. Но как же я могла
Не знать, не видеть, не заметить это?
Откуда вдруг вонзилась в грудь стрела
Навылет прошибающего света?
И вот душа открыта всем ветрам.
Не отличить блаженства от ненастья.
Ведь Откровенье не даётся нам,
А нас внезапно открывает настежь.

«И что-то в мире есть важней,..»

И что-то в мире есть важней,
Чем этот мир. Есть в жизни что-то
Важней, чем жизнь и смерть — работа
Творца над глиною своей.
Безмолвный час богослуженья,
Час паузы, пустынный час,
Когда свершается вторженье
Всей нашей Сущности — внутрь нас.
И Тот, кто нас безмерно боле,
Кто держит каждого в горсти,
Склоняясь к нам, смиренно молит:
— Дай Мне ожить в тебе — вмести!

«Тишину измеряют сердцем…»

Тишину измеряют сердцем
Все, что стихли, — единоверцы...
Все мы слушаем Одного...
Нам открылись такие дали!
Мы с тобою сейчас узнали —
Не придумали, а узнали —
Стихшим сердцем своим — ЕГО.
Тишина — это значит, что Богу
Не мешает совсем ничего,
Что свободно сияет дорога
Для крылатых посланцев Его.
В тишине превращается в небыль,
Замирает, бездействует грех...
Тишина — это значит, что небо
Всем открыто, доступно для всех!
Тихий ветер деревья баюкал.
Ель, шурша, прислонилась к сосне...
Тишина — не отсутствие звуков,
А присутствие Бога во мне!